Объектив видеокамеры повернулся ко мне. Журналисты задали какой-то вопрос, но я их уже не слушал. Кивком головы поблагодарив прокурора, я встал, помахал рукой удивленным операторам, растерянным журналистам, величавым «отцам города» и молча вышел из кабинета.
Я никогда не любил стучаться в закрытую дверь, и для себя уже всё решил. Наверное, по характеру я не боец.
30
Вот и наступила среда. Прошло всего три недели, как я приехал сюда, в Средневолжск, исполненный надежды на успешное начало карьеры, новую жизнь, перспективное будущее, и вот сегодня возвращался домой ни с чем, без работы, без денег, без определенных планов на завтрашний день.
Вчера я написал заявление об увольнении по собственному желанию и подал его прокурору, потом передал все дела Зосимычу, видимо, заканчивать запутанное следствие по убийству Герасимова и похищению ребёнка Зятченко, сопряжённому с вымогательством имущества в особо крупных размерах, моему приятелю старшему следователю Алексееву всё-таки выпала судьба. Большинство остальных своих безнадежных к производству дел и материалов я в тот же день успешно закрыл, напечатав постановления на скорую руку — пусть Бугаев их отменяет, если захочет.
Потом мы выпили в компании Зосимыча и Баграмяна, который пригубил немного собственноручно принесенного к столу хорошего красного вина. В разговоре старались особо не касаться моего увольнения, говорили больше на отвлечённые темы. Заместитель прокурора рассказывал про своё детство в маленькой горной деревушке в Армении. Зосимыч вспоминал службу в армии и всякие забавные истории, случавшиеся там. Я больше молчал и пил, но спиртное меня не брало, и настроение не слишком улучшалось. Приходили попрощаться со мной и оперативники Выхин с Мельниковым. Они уверили присутствующих, что я — нормальный мужик, что всё у меня будет хорошо и подарили мне на память сувенир — немного помятый набор открыток с видами Средневолжска. Я тупо полистал открытки, некоторые летние волжские виды и правда были очень живописны. В общем, спасибо, конечно, всем этим людям, что нашли время и желание меня поддержать! Несмотря на мерзкое моё настроение, их участие, честно говоря, было очень даже приятно.
Сейчас мы сидим за столом на кухне с Катей, я курю, она держит меня за руку и смотрит в глаза.
— Неприятно, конечно, уезжать вот так, ни с чем. Как ты считаешь, я должен был остаться и бороться?
— Я не знаю, — Катя сжала мою руку, как бы выказывая поддержку, — сама не очень люблю плыть против течения. Думаю, ты поступил так, как посчитал нужным, и это — самое правильное.
Я смотрел в окно, там снова валил плотный снег, морозы отступили, и город опять укутало сплошное белое покрывало. На миг вспомнилось то ощущение вселенского одиночества, которое я испытывал когда-то, словно в прошлой жизни, а на самом деле всего-то пару недель назад.
— Да, я совсем забыла, тебе хозяева Баси передали вознаграждение за её находку, — Катя протянула мне конверт, из которого выглядывали денежные купюры.
— Спасибо, но не стоило, наверное, это брать. И в любом случае, половина суммы по праву принадлежит тебе, — возразил я и не взял деньги.
— Дурачок, я в Москве заработаю без проблем, а тебе нужно будет сейчас работу искать и на это уйдет какое-то время, — Катя всунула мне конверт в руку, — а хочешь, купи на них себе мобильный телефон, тогда я тебе буду на него звонить!
— Да уж, всё, что сумел здесь заработать — это старушкин портсигар, набор открыток, да вот вознаграждение за случайно найденную собаку, — улыбнулся я, — от четы подпольных миллионеров Зятченко я не услышал даже простого человеческого «спасибо», а от прокурора вообще мог выговор за процессуальные нарушения схлопотать, если бы не написал заявление.
— Всё равно, это не так уж мало! — с энтузиазмом заявила Катя. — Видишь, собаки и кошки способны приносить деньги. Может тебе стать дрессировщиком? Хотя нет, надо что-то близкое к специальности. Например, детективом по розыску домашних животных!
— Ага, отращу себе дурацкий чубчик, как у Джима Керри, и буду сводить с ума окружающих невероятными ужимками и весёлым придуриванием! — улыбнулся я.
Катя весело и звонко рассмеялась, я, заразившись её непосредственностью, тоже захохотал. М-да уж, перспектива та ещё!
— Не переживай, Серёж, работа — это ещё не самое главное. Её всегда можно найти при большом желании. Гораздо труднее найти близкого человека, того самого, который так нужен тебе, а мы с тобой тут это сумели.
— Найти только для того, чтобы сразу расстаться, — мрачно сказал я. Катя в пятницу возвращалась в Москву.
Неожиданно Катя встала, обошла стол, обняла меня сзади и прямо в ухо, слегка волнуясь, прошептала:
— Ну и что! Зато я знаю, что у меня есть ты, а я — у тебя. И я обязательно приеду, потому что я тебя люблю!
— Я тебя тоже люблю, — машинально ответил я, и тут меня словно ударило током. Вы слышали?! Она меня любит! И сама сказала это только что!
— И я! И я тебя тоже люблю! Очень-очень люблю! — выпалил я, повернувшись к Кате, прижав её к себе и глядя прямо в глаза.
Это полностью меняло дело.
